[Venenum7]

Фэндом: Shaman King
Название: Очень хороший способ
Автор: Venenum
Бета: нет
Пейринг: Йо/Анна
Рейтинг: PG-15
Жанр: романтика, юмор, флафф
Тип: гет
Размер: мини
Статус: закончен
Предупреждения: ООС
Аннотация: фанфик слишком мал, чтобы по нему можно было ее написать
Размещение: на других ресурсах без моего размещения запрещено. Чтобы получить разрешение, писать в личку
Дисклеймер: все права принадлежат Хироюки Такею
От автора: Автор не писала полтора года (по довольно печальным причинам). И нет, Вы не увидите "Не судите строго, ..."наоборот, чем строже - тем лучше. Это предисловие к тому, что хочу выразить огромнейшую... ну просто громаднейшую благодарность Плюше за советы и критику. Спасибо тебе, дорогая, за курс "реанимации", который ты оказала моему творчеству хотя я все равно не смогла исправить кое-какие вещи

- Йо, мы опаздываем, - как-то уж совсем обреченно произнес Амидомару, глянув на часы, висевшие над одним из супермаркетов.
Мы шли по одной из многолюдных улиц, и я тащил два увесистых пакета с продуктами, гадая, зачем Анне их столько понадобилось. Услышав грустный голос своего друга, я просто ответил:
- Ничего страшного.
- Но Анна сказала вернуться к семи, а уже половина восьмого, - вздохнул самурай и добавил: - Она с тебя три шкуры сдерет за опоздание.
- Но не убьет же.
- Зато покалечит уж точно.
- Это с нее станется, - улыбнулся я, ничуть не обеспокоенный перспективой скорой расправы, и запрокинул голову. – Красиво. Этот закат так похож на тот, который был в день нашей с Анной свадьбы. Такое не забывается.
- Ты прав, такое точно не забудешь. Меня до сих пор в дрожь бросает, когда я вспоминаю подготовку к свадебной церемонии. Анна заставила духов украшать зал, и я раз сто меня расположение ваз с цветами: ей постоянно казалось, что они стоят не там, где надо, - добродушная улыбка появилась на лице Амидомару.
- Но все прошло отлично. Хотя Анна чуть не удрала около самого алтаря.
- Ты шутишь? – потрясенно произнес дух-хранитель. – Ты мне никогда об этом не рассказывал. Я помню какую-то заминку у алтаря, но тогда все решили, что ты пристаешь молодой жене раньше времени. Никогда бы не подумал, что Анна… Она ведь всегда хотела выйти за тебя.
- Она совсем не такая жесткая и непоколебимая, какой вы все ее считаете, - резонно возразил я, полностью отвлекшись от созерцания природы и погрузившись в воспоминания.
Да, Анна тогда меня удивила, а ведь мне казалось, что я хорошо знал ее. И полностью понимал… Ошибся. Забыл, какой хрупкой и чувствительной она может иногда быть. Забыл, что ее железный характер – всего лишь маска, попытка защитить свое ранимое сердце от окружающего мира… И о том, что теперь она не способна читать мысли и не может знать точно, какие чувства я испытываю к ней. Не может с уверенностью сказать, что я желаю этой свадьбы так же, как и она…
- Я бы не был так уверен, учитывая как тебе от нее перепадало. Удивительно, что ты вообще живой. Кстати, в последнее время я ни разу не видел, чтобы тебе влетало от Анны, - на секунду самурай задумался, явно стараясь припомнить хоть один случай разноса от моей жены за супружескую жизнь, а затем продолжил, не скрывая своего любопытства: - Интересно, почему?
- Ну, это моя маленькая тайна, - я не смог скрыть нотки нежности в голосе. - Амидомару, я тебя кое о чем хотел попросить. Как придем домой, не мог бы ты не выходить из погребальной плиты? Так мне не надо будет беспокоиться, что тебе от Анны достанется. За меня не волнуйся – я о себе позабочусь, ни одного синяка не останется.
- Хорошо.
- Наверное, такой закат всегда будет напоминать мне о ней, - я не удержался и снова посмотрел на небо.
- Да ты романтик, Йо.
- Думаешь?
Всю оставшуюся дорогу мы молчали. Это было прекрасно: идти вот так вот, ни о чем не думая, просто наслаждаясь моментом. Идти рядом с верным и надежным другом, знать, что дома тебя ждет прекрасная и любящая жена. Может, в чем-то мой лучший друг среди духов и прав, в душе я романтик, а вот на деле… Никакой, ну, вот совсем-совсем. Я хотел бы часто повторять ей, как она дорога мне, как я люблю ее, говорить, какая она у меня чудесная и милая. Но не получается. Боюсь, что слова окажутся слишком никчемными и пафосными, слишком ничтожными, чтобы выразить все мои чувства к ней. Боюсь, что прозвучат глупо и будут совсем не к месту. Боюсь, что ее глаза, наполненные радостью, не будут смотреть на меня с затаенной и робкой нежностью. Однажды она сказала, что так счастлива только потому, что я рядом. И каждый раз, увидев ее радостной, я не могу не улыбаться, и на сердце становится хорошо и легко. Эти ощущение захватывают меня, заполняют до тех пор, пока становится трудно сделать вдох. И я смотрю, смотрю только на нее. Она не спрашивает, почему я не могу отвести взгляда. Она понимает. Все понимает. Моя любимая и дорогая жена. Иногда я думаю, что нет ничего страшного в том, что я выражаю свою любовь через поступки и так редко обращаюсь к словам. Прохладными осенними вечерами я не спрашиваю, холодно ли ей, а просто беру плед, сажусь рядом и аккуратно накидываю на плечи. Не спрашиваю, что надо приготовить на ужин, а выбираю ее любимые блюда. Она поступает так же. Молча приносит мне зонтик, если я не взял его, а на улице дождь. Многие говорят, что я безнадежный ребенок, потому что не могу галантно ухаживать за своей юной женой. Но Анна не жалуется, нередко говоря, что вся эта романтика не по ней, но, мне кажется, что она была бы совсем не против пары комплиментов или цветов (не по какому-то поводу, а просто так). Хотя, возможно, за серенады под окном я получил бы чем-нибудь очень увесистым. Кстати, на данный момент мне тоже стоило об этом побеспокоиться: Анна терпеть не могла опозданий, а я сильно задержался.
Амидомару скрылся в могильной плите. Я еще немного постоял на пороге дома, вознося молитву, чтобы мой способ утихомиривать мою жену сработал, и открыл дверь.
- Ну, и где столько ходил? – раздался из кухни слегка раздраженный, но не без чуть проскальзывающей теплоты, голос моей благоверной. – Опять с этими лоботрясами и Рю веселился? Или застрял в магазине с музыкальными дисками?
- Совсем нет, Анна! – как можно убедительнее постарался произнести я (не стоит ей говорить, что я с Мантой в кафе сначала мороженое ел, а потом еще гулял довольно долго). – Просто в магазине большие очереди, - ляпнул я первое, что пришло в голову, глядя на свою жену, которая вышла в прихожую, держа в руке какой-то предмет. Скалка…
- Йо, ты ушел из дома в четыре часа дня, я просила вернуться к семи. В каком магазине бывают такие очереди, в которых больше трех часов стоять приходится? – Анна выговаривала слова медленно и четко, словно объясняя что-то нашкодившему ребенку, который никак не желал понимать прописные истины.
Девушка неторопливо подошла ко мне, легко постукивая скалкой по ладони. Интересно, почему не бьет? А, точно! У меня продукты в руках. Безоружного и неспособного сопротивляться не бьют. Хотя… Нет, скорее Анна за продукты беспокоится: мало ли, что с ними может случиться, если я их уроню.
Сняв обувь, я прошествовал на кухню мимо не спускающей с меня взора жены. Взгляд, увы, был далеко не страстный и обожающий.
- Йо, так ты объяснишь, где был?
- А разве это имеет значение? - улыбнулся я ей той особенной улыбкой, предназначавшейся лишь ей одной. Улыбкой искренне влюбленного человека. И вовсе не во избежание нотаций, а просто потому, что по-другому улыбаться ей я не мог.
Она не увидела этого, потому что заметила новый диск ее любимой певицы и сейчас с интересом просматривала список песен на обратной стороне коробки, стараясь усилием воли подавить радость – она давно хотела купить новый альбом Аваи Ринго. С подавлением, кстати, выходило не очень: уголки губ предательски подрагивали, а сияющие глаза говорили мне о том, что ей действительно понравился мой маленький сюрприз. Но вот, тихонечко вздохнув, она отложила диск подальше, а на ее лице появилось раздосадованное выражение:
- Ты меня задобрить пытаешься. Может, все же ответишь на мой вопрос?
- Анна, да какая разница, где я был?
А вот так отвечать не стоило. Пакеты были уже благополучно разобраны, и скалка угрожающе просвистела над головой. Хорошо, что старые тренировки не прошли даром, и у меня получилось увернуться. Второго удара я ей не позволил: мягко, но решительно перехватив тонкие запястья, притянул к себе.
- Ты опять за свое?! – возмутилась девушка, видимо, догадавшись о моих намерениях.
- Не опять, а снова, - возразил я, заставляя Анну сделать несколько шагов назад, пока ее спина не соприкоснулась со стеной.
- Йо... – легкий протест был заглушен мягким и нежным поцелуем.
Робкие, почти невесомые и довольно невинные прикосновения к ее губам вскоре стали невероятно чувственными, почти обжигающими. Я с трудом удерживался от того, чтобы не отпустить ее запястья, а потом с силой прижать к себе, чтобы насладиться теплом ее тела. Но сейчас нельзя, чуть-чуть позже, когда она войдет во вкус и ей станет совсем не до препирательств со мной из-за какого-то опоздания. Нежно поглаживая подушечками пальцев ее запястья, я не заметил, как скалка выскользнула из ее ослабевших пальчиков и шлепнулась мне на ногу.
- Черт! – невольно вырвалось у меня. – Почему ты вечно берешь такие тяжелые предметы?!
Мало что вызывает у меня такую реакцию: раздражение вперемешку с обидой. Случай, когда меня отвлекают от моей жены в подобной ситуации – один из вариантов. Тут даже мое обычное спокойствие улетучивается. Узнал я о такой необычной черте моего характера в день свадьбы, когда Хоро Хоро что-то напутал и забрел в нашу с Анной спальню в не самый подходящий момент. Пирика после этого еще расспрашивала всех, почему ее братец весь в синяках, хромает на обе ноги и упорно не желает рассказывать, где ему так досталось.
- Доставляет же тебе удовольствие меня калечить, - не унимался я, правда, говорил уже спокойнее. –Слушай, Анна, а ты не из этих… Ну, этих… Садомазохистов?
- Ч-что?
Девушка смотрела на меня с таким удивлением, что я, не выдержав, рассмеялся, едва ощутимо поцеловал ее в уголок губ, после чего произнес:
- Шучу я, шучу.
- Твой юмор определенно не из лучших. У Чоко нахватался? И вообще, может, отпустишь меня?
- Неа. И не подумаю, - игриво протянул я, перехватывая оба ее запястья одной рукой.
- Ты… Ты… - моя любимая несколько секунд не могла придумать подходящего эпитета, а потом как-то совсем по-детски пролепетала: - Дурак.
Яркий румянец появился на щеках девушки. Боже, какая же она милая!
- Конечно, дурак, - тихо ответил я, аккуратно приподняв пальцами ее подбородок, и прошептал почти ей в губы: - Зато твой.
Легко поцеловав Анну сначала в аккуратненький носик, я покрыл ее шею цепочкой воздушных поцелуев. Приятно. Нет, гораздо больше, чем просто хорошо. Как сквозь туман услышав ее слабое «Пусти», я послушно убрал руку с ее запястьев, но, ощутив, что она медленно оседает на пол, быстро подхватил. Удивительно, что простые поцелуи до сих пор на нее так действуют. Но и на меня ведь тоже – ноги подкашивались как у мальчишки. Нет, пора с этим что-то делать.
- Анна, может, найдем место поудобнее? – прошептал я любимой на ушко.
Она тихонечко кивнула и попыталась отстраниться, но я легко подхватил ее на руки. А потом, словно отвечая на ее немой вопрос «Зачем?», сказал:
- Может, я и не сделал тебя женой короля шаманов, но статус королевы у тебя никто не отнимал. А какая королева станет ходить пешком, пусть и до спальни?
- Тогда купи мне лимузин для прогулок по магазинам, - постаралась иронично произнести Анна. Я, так ничего и не ответив, направился в сторону нашей спальни, любовно глядя на свою драгоценную ношу. Да, ночь обещает быть долгой, ведь сейчас будет продолжение самого приятного способа утихомиривать мою милую жену.